"В 1848 году в Викторианской Англии несколько молодых художников создали «Братство прерафаэлитов» (the Pre-Raphaelite Brotherhood). Название отражало их эстетические убеждения. Идеал этой группы художников и писателей – искусство средних веков и Раннего Возрождения (до Рафаэля). В то время развитие британского искусства определялось главным образом деятельностью Королевской Академии художеств, которая, как и любое другое официальное учреждение весьма ревниво и осторожно относилась к нововведениям, стараясь сохранить традиционную академическую направленность.
Творчество прерафаэлитов было тесно связано с литературой – с произведениями итальянского поэта эпохи Возрождения Данте Алигьери, английских поэтов Джона Мильтона и Уильяма Шекспира, средневековыми балладами и легендами (например, о Короле Артуре и рыцарях Круглого стола). Многие из этих сюжетов нашли отражение на полотнах молодых художников-прерафаэлитов.
Прерафаэлиты считали, что картина должна целиком писаться с натуры. Например, художник Миллеас для своей картины «Офелия» обрядил натурщицу Элизабет Сиддел в старинное платье из антикварной лавки, да еще и уложил девушку в ванную с водой (по сюжету картины тело утонувшей Офелии плавало в воде пруда). Это еще что. Хант, например, для создания картины «Козел отпущения» на библейский сюжет выехал на Ближний восток (в места, описанные в Ветхом завете), да еще и притащил на берег моря живого козла.
А где брать «натуру» для картин с сюжетами Средневековья и Возрождения? Ответ прерафаэлитов: создавать самим.
Прерафаэлитизм – это культурный стиль, проникший в жизнь своих создателей и в какой-то мере определявший эту жизнь. В доме видного деятеля прерафаэлитов гостей поражало старательное «средневековое убранство» комнат, и даже жена художника – его верная подруга, соратник и муза – выходила встречать гостей в платье, тщательно сшитом по канонам века этак XV. Течение прерафаэлитов со временем стало очень модным. Прерафаэлитизм проник во все аспекты жизни: мебель, декоративное искусство, архитектуру, убранство интерьера, дизайн книг, иллюстрации.
Поздние прерафаэлиты во главе с У. Моррисом стремились возродить средневековое ручное ремесло. Их вполне можно назвать первыми реконструкторами, первыми поклонниками «живой истории». Уильям Моррис основал движение «Arts and Crafts Movement» (англ. «Искусства и ремёсла»), главной идеей которого было возвращение к ручному мастерству как к идеалу прикладного искусства.
Женщины из круга прерафаэлитов – отдельная тема. Одна журналистка писала о них так: «...женщины без кринолинов, с развевающимися волосами... необычные, как горячечный сон, в котором медленно движутся великолепные и фантастические образы». В чопорном викторианском царстве кринолинов и строгих причесок эти образы и впрямь выглядели оригинальными.
Прерафаэлиты были революционерами своего времени. Выступив против стандартности, навязываемой Королевской академией художеств, они смогли победить косность викторианского общества и создать совершенно новое и оригинальное направление в искусстве. Их стремление к знаниям о прошлом сродни нашему, они шли к ореолу романтики, окружавшему Средневековье и Возрождение, они «примеряли» их на себя, чтобы почувствовать прошлое таким, какое оно было."
Картина Миллеаса "Офелия".От себя могу добавить,что копия этой картины была в сумочке у женщины,разбившейся в самолете несколько лет назад,самолет разбился над морем,т.е.женщина погибла в воде.Есть в этом что-то мистическое.

Хочу разместить тут поэму Новеллы Матвеевой.По-моему,это очень сильные стихи.
Помню их с детства:у нас была пластинка,с одной стороны ее песни,с другой-эта поэма.

Новелла Матвеева
Питер Брейгель-старший (поэма)

Хула великого мыслителя угоднее Богу,
чем корыстная молитва пошляка.
(Ренан)

В палаццо и храмах таятся,
Мерцая, полотна и фрески.
Зажгла их рука итальянца
И скрылась в их царственном блеске...
Даль в дымке, одежды цветущи,
Фигуры ясны, но не резки.

На ликах огня и покоя
Слиянием - кто не пленится!
И все же (строка за строкою)
Всегда (за страницей страница)
Я Питера Брейгеля буду
Злосчастная ученица.

Ах, лучше бы мне увязаться
Вослед за классическим Римом!
Не так-то легко и солидно
Брести по пятам уязвимым,
Ранимым... За Брейгелем-старшим,
За Брейгелем неумолимым.

Прозренья его беспощадны,
Сужденья его непреложны.
Его дураки безупречны,
Его богомольны - безбожны,
Его отношения с вечной
Бессмертной Гармонией - сложны.

Его плясуны к небосводу
Пудовую ногу бросают,
Как камень из катапульты...
Старухи его потрясают
Лица выражением тыльным
На пиршестве жизни обильном.

...Однажды за ветками вязов,
Меж сонных на солнышке хижин,
Увидел он пир деревенский.
И понял, что пир - неподвижен.
И только, пожалуй, бутыли
На этом пиру не застыли.

Увидел детину-танцора.
И красками в памяти выжглось,
Что фортелей в танце - изрядно,
Но главное в нем - неподвижность.
А с публикой тоже неладно,
И главное в ней - неподвижность.

Молчанье росло, невзирая
На стук деревянных бареток.
Был танец такой деревянный -
Как пляска хмельных табуреток!
И ста языков зеплетанье...
И все это - разве не тайна?

И молния быстрой догадки,
Что некий мясник мимолетен,
Как перышко, как сновиденье!
Хотя предостаточно плотен,
И нет на лице трепетанья.

Не странность ли это? Не тайна?!
Сплошной, носовой, анонимный
И ханжеский гомон волынок
Зудел, обволакивал танец
Волной звуковых паутинок...
Но странным молчанием тянет
От гульбищ на этих картинах.

И слышу: как музыка листьев -
(Тишайшая!) - голос пронесся:
"Те фортели были недвижны
Задолго до их переноса
На Брейгелевы полотна!
То, плотное - было бесплотно!..

_____

Симпатией приятной
К художнику влеком,
Хохочущий Заказчик
Бряцает кошельком.

Он ехал из Брабанта, -
Звенели стремена,
Позвякивали шпоры,
Как звякает казна.

Звенела вся лошадка:
Ступив на поворот,
Копилочною щелью
Ощеривала рот.

Он ехал из Брабанта, -
Пунцовый от вина...
И нес весенний ветер
С деревьев семена...

... Он смотрит на картину.
Он пятится назад.
Он бьет себя по ляжкам
(И ляжки вдруг звенят).

Он мастера находит,
В простой беседе с ним,
То Брейгелем Мужицким,
То Брейгелем Смешным...

______

Воистину, зрелища явны:
Кто стал бы скрывать показное?
На публике зрелища зреют,
Как рожь под ударами зноя.

Тем более дорого стоит,
Кто тайное в явном откроет.

О, каверзный Брейгель!
Простейшие пьянки и пляски,
Как жуткую тайну, открыл он.
Как заговор, предал огласке.
И взгляд уловил моментально,
Что это действительно - тайна.

Не тайна - пещеры драконов
И пропасти черной Гекаты.
Таинственен подслеповатый,
Приплюснутый, тусклый, бессвязный,
Создания перл компромиссный,
Творенья венец безобразный.

Таинственно все, что ничтожно.
Таинственно, невероятно!
Понятьем объять невозможно.
И, значит, оно необъятно!
Великое измеримо.
Ничтожное необъятно!

Бессмертие вовсе не странно,
Но смерть изумляет, ей-Богу!
... Прогнать ее тщась, неустанно
Названивал Брейгель тревогу:
Веревки на всех колокольнях,
Звоня, оборвал понемногу...

Как блики на пряжках башмачных,
Как срезки мертвецкой фланели,
Как сыр, - у натурщиков жутких
Створоженно бельма тускнели,
В последней картине "Слепые",
Застыв на последнем пределе.

С тех пор, подвернувшись попутно,
"Слепых" принимает канава:
Извечно, ежеминутно...
Но где же Гармония, право?
Где длинные трубы-фанфары,
Звучащие так величаво?!
______

При мысли о лицах недвижных,
В тугом напряженье покоя
(На задней стене мыловарни
Всегда выраженье такое!
На брусьях, на дубе стропильном...);
При мысли о каменно-мыльном,
О твердо-подошвенном взоре
Асфальтовых глаз Примитива;
О пальце картофельно-белом
На кнопке вселенского взрыва;
О судьбах, скользящих по краю, -
Я Брейгеля вспоминаю.
При мысли о логике нищей,
О разуме задремавшем,
О стоптанном ухе, приникшем
К железным чудовищным маршам, -
О Брейгеле я вспоминаю! -
О Питере Брейгеле-старшем.

http://gallerynikole.ru/post115322363/?upd

http://my-art.biz/131-aleksandr-lobanov.html

Это Ваш любимый художник? Что, кроме винтовок и самобытности Вас тронуло в его творчестве?

Отнюдь.

А можно что-то любимое увидеть?